Выступление Эльвиры Набиуллиной на встрече Ассоциации банков России

Добрый день, уважаемые коллеги!

Рада приветствовать вас на традиционной нашей встрече с членами Ассоциации. Я, к сожалению, в прошлом году пропустила оба традиционных мероприятия Ассоциации. Хочется верить, что больше не будет событий, которые бы заставляли так менять планы.

В этом году перед встречей вы прислали очень много вопросов, и я постараюсь сделать свое выступление не очень длинным, для того, чтобы осталось время на ответы на вопросы из зала.

И сегодня хотела бы во вступительном слове сосредоточиться на трех вопросах. Первое — как мы оцениваем ситуацию, тренды в целом в банковском секторе, вторая тема — ключевые направления регулирования и последняя тема — важная для нас и беспокоящая — это отношения банков с клиентами-гражданами.

Итоги прошлого года. Российская финансовая система показала себя с лучшей стороны. В предыдущие годы банки действительно нарастили запас прочности, этот запас прочности оказался достаточным не только для того, чтобы пережить беспрецедентный санкционный удар, но и чтобы работать бесперебойно, продолжать кредитование и поддержать кредитными каникулами своих клиентов в самый трудный момент.

Ключевое: банки не просто не проели запас прошлых лет, но очень быстро перестроили и перестраивают бизнес-модели, вновь начинают зарабатывать. А значит, сохраняют способность обеспечивать необходимыми ресурсами развитие экономики.

Для нас это очень важно, чтобы банковская система ориентировалась на долгосрочную перспективу, чтобы вы думали об устойчивости долгосрочной. Мы сейчас видим некоторые попытки банков быстро-быстро заработать, компенсировать снижение прибыли в прошлом году, но такое поведение чревато нашим повышенным вниманием и закручиванием регуляторных гаек, потому что реализоваться системным рискам мы, конечно, не дадим и будем следить за тем, чтобы действительно банковская система была долгосрочно устойчива. Я сегодня остановлюсь на моментах, которые нас несколько беспокоят, где мы хотим, чтобы вы были внимательнее.

Что происходит с кредитованием. Корпоративные кредиты в прошлом году выросли на 14%, это даже больше, чем в 2021 году, — 12%. Но надо учитывать, что в этих темпах роста заложено то, что происходило замещение внешних заимствований, сказалась государственная поддержка системообразующих предприятий. Также мы видим, как банки активно финансировали строительство жилья.

С учетом нормализации ситуации в экономике, завершения процесса замещения внешнего финансирования, в этом году темп роста корпоративного кредитования мы ожидаем около 10%. Мы со своей стороны приняли ряд регуляторных мер для того, чтобы расширить потенциал кредитования, но, конечно, главное — чтобы были проекты, бизнес был готов инвестировать в развитие. Накачивание роста кредита любой ценой — это только проблемы в будущем.

Ипотека. В прошлом году она выросла более чем на 20%, это, конечно, ниже рекордов 2021 года, но все равно рост очень большой. И в этом росте тоже есть беспокоящие нас компоненты. Мы видим ухудшение стандартов выдач ипотечных кредитов. Так, доля кредитов с низким первоначальным взносом выросла до 53% в IV квартале. И выдаются кредиты с высоким показателем долговой нагрузки (ПДН) — мы видим, что уже 44% таких выдач идет заемщикам, которые на обслуживание долга тратят 80% своего дохода. Видим, что снижаются темпы досрочных погашений ипотечных кредитов. Эти факты, конечно, могут говорить о том, что финансовое положение заемщиков ухудшается.

Мы будем принимать меры, чтобы не допустить роста рискованной ипотеки.

Экономика пережила большой шок, это сказалось на доходах людей. На восстановление нужно время. Но мы видим, что банки не всегда особенно терпеливы. И видим распространение схем, таких как «льготная ипотека от застройщика», «ипотека с кешбэком». В первом случае это приводит к завышению стоимости квартиры, чтобы спрятать в ней цену ипотеки, и потом человека ставят в очень тяжелое положение, если ему эту квартиру нужно продать на вторичном рынке — а цены на первичном и вторичном рынках разошлись. Во втором случае мы видим, по сути, отсутствие первоначального взноса. В обоих случаях это попытки загрузить ипотекой людей, которые не в состоянии обслуживать соответствующим образом ипотечные кредиты.

Попытки таким образом обмануть экономику могут быть чреваты серьезными последствиями, рисками для финансовой и социальной стабильности. И мы вынуждены на это реагировать: вводим повышенные резервы по «схемной» ипотеке от застройщика, и будут применяться более высокие надбавки с учетом пересчета доли первоначального взноса. И с 1 мая мы увеличиваем макронадбавки по ипотечным кредитам с низким первоначальным взносом. Если это не отрезвит, то мы будем просить законодателей напрямую запретить разные схемы долевого финансирования жилья и оставить только стандартные механизмы, которые будут прямо прописаны в законе. Потому что нам не хотелось бы, чтобы эти схемы множились и мы постоянно начинали выстраивать эти регуляторные барьеры.

Тем не менее по итогам этого года мы ждем роста ипотеки на уровне 15%. Это тоже неплохие темпы, но главное, как я уже сказала, будем следить за качеством ипотеки, темпы роста любой ценой здесь недопустимы.

Необеспеченное потребкредитование сильно просело, начало восстанавливаться в конце года, но рост по году в целом составил 3%. В этом проявились и ужесточение политики банков, и осторожность самих заемщиков, что является нормальным поведением в нынешней ситуации. Но по мере стабилизации ситуации и расширения социальной поддержки со стороны Правительства мы ожидаем в этом году роста необеспеченного потребительского кредитования где-то ближе к 10%. Чтобы не допустить и здесь перегрева — потому что длительная неопределенность людей утомляет и есть риск разворота потребительского поведения, слишком быстрого оживления потребительского кредитования, — мы будем за этим следить. И чтобы не допустить неконтролируемого роста закредитованности населения, вводим макропруденциальные лимиты, которые будут ограничивать выдачу высокорискованных кредитов. Мы такие полномочия получили, начинаем их использовать: доля кредитов с ПДН более 80% не должна превышать 25%, а кредитов на срок более 5 лет не должна превышать 10%. При этом надбавки мы пока не повышали, но в дальнейшем будем их калибровать по мере развития ситуации, а также будем учитывать планируемый пересмотр того, как рассчитывается полная стоимость кредита (ПСК).

Далее — про ликвидность. С ресурсами и ликвидностью у банков все достаточно благополучно. Средства населения, несмотря на отток в первой половине года и осенью, в целом за год выросли почти на 7%. По счетам компаний приток вообще чуть ли не рекордный (21%) из-за высоких цен на экспортное сырье, а также из-за роста бюджетных расходов. В этом году мы ожидаем, что по мере стабилизации обстановки прирост средств населения в банках будет несколько выше уровня прошлого года. А поступление средств компаний замедлится до более умеренных темпов и покажет прирост в пределах 15%.

Прибыль в 2022 году резко сократилась — до 200 млрд рублей с 2,4 трлн в 2021 году, но это все равно хороший результат, лучше наших изначальных прогнозов. И в основном на снижение прибыли повлиял пятикратный рост расходов на резервы, то есть банки увеличили расходы на резервы в 5 раз в прошлом году, причем не только по кредитам, но и по активам. Отдельные банки уже значительно зарезервировали заблокированные активы, хотя мы и дали рассрочку на 10 лет, но мы видим, что банки здесь ответственно поступают и начинают резервировать даже заблокированные активы. Также сектор потерял 400 млрд рублей из-за волатильности курсов и невозможности хеджировать свои валютные риски.

Но в целом банки вышли на положительный результат по году. Этот положительный результат неравномерен по сектору, и отдельные банки понесли серьезные убытки, но я опять повторю, что необходимости системной докапитализации мы не видим. В прошлом году уже собственники отдельных банков пополнили капитал на сумму по сектору около 180 млрд рублей, в этом году также уже объявлены планы по докапитализации еще нескольких банков.

Предварительный (возможно, даже где-то консервативный) прогноз по прибыли сектора на этот год — где-то больше 1 трлн рублей. Это ниже 2021 года, потому что расходы на резервы будут еще высокими с учетом вызревания проблем и отмены послаблений в этом году.

В целом, конечно, на динамику банковского сектора, как и на экономику, продолжают и будут продолжать оказывать влияние санкции.

И мы будем продолжать принимать меры, которые это влияние минимизируют.

Недавнее добавление в санкционные списки новых банков уже не воспринимается как шоковое событие, не создает системных рисков. По сравнению с банками, которые ранее попали под санкции, они лучше успели подготовиться в части снижения активов, которые могут быть заблокированы, и также на них автоматически распространяются наши меры поддержки, которые мы реализовывали для таких ситуаций.

В 2022 году мы поддержали кредитный рост тем, что ввели регуляторные послабления. Только роспуск макронадбавок по розничным и валютным корпоративным кредитам позволил освободить около 1 трлн рублей капитала банков.

Дополнительно для того, чтобы наращивать кредитование и чтобы банки легче признавали возможные потери, мы обнулили надбавки к нормативам достаточности и дали 5 лет на их восстановление при условии ограничения выплаты дивидендов. Но хочу, Анатолий Геннадьевич (Аксаков. — Ред.), сказать: я понимаю, что есть предложения ФАС — они прозвучали — совсем отменить надбавки. Мы с этим не согласны. Потому что именно надбавки-буферы помогают выдерживать такие сложные ситуации. Не будь этих надбавок, которые накопили в хорошие годы, нам бы гораздо сложнее пришлось во время этого кризиса. Конечно, постепенно, но надбавки должны восстанавливаться. Кроме того, мы предоставили, я уже сказала, 10-летнюю рассрочку по созданию резервов по заблокированным активам. Хотя банки уже самостоятельно даже раньше резервируют эти активы. По сути, это дает возможность тем банкам, которые оказались в убытках, постепенно восстанавливать финансовую устойчивость, а прибыльным банкам эти послабления дают возможность наращивать кредитный портфель. Потенциал дополнительного кредитования на горизонте 5 лет благодаря вот этим решениям, благодаря постепенному выходу из регуляторных послаблений мы оцениваем в 15 трлн рублей (это около пятой части всего текущего портфеля кредитов).

Но мы полагаем, что этого недостаточно. Экономике действительно нужны значительные дополнительные ресурсы для перестройки. И нужно направлять ресурсы на проекты структурной трансформации. Анатолий Геннадьевич уже сказал про таксономию, про нашу работу с Правительством, про риск-чувствительный подход. Банки, которые будут финансировать такие проекты, смогут применять для них пониженные риск-веса при расчете показателей достаточности капитала.

По нашим оценкам, если лимиты программы будут полностью утилизированы, то есть будут такие проекты, вы будете их финансировать, то потенциал кредитования приоритетных проектов может дополнительно увеличиться до 10 трлн рублей, это уже составляет 20% от корпоративного кредитного портфеля. Мы рассчитываем, что эти меры дадут дополнительный импульс для развития важнейших предприятий, важнейших отраслей.

Мы готовимся к запуску этой программы. И в тесном контакте с Правительством, с рынком готовим необходимые изменения в банковское регулирование. И рассчитываем, что запуск программы должен состояться в первой половине 2023 года. Скорее летом 2023 года.

Здесь важное замечание: внедрение стимулирующих мер ни в коей мере не означает снижения пруденциальных стандартов. Напротив, мы рассчитываем, что внедряемые сегодня риск-чувствительные стимулы — они позволяют снижать долгосрочные риски для банковской системы. Почему мы на это идем? Это не просто послабление, когда мы на риски глаза закрываем. Они означают, что такого рода проекты, укрепляя экономику, снижают долгосрочные риски для банковского кредитования.

Второй важный момент. Мы действительно стараемся создать условия для приоритетного финансирования важных для экономики проектов, сделать их более выгодными для банков, но самого по себе механизма мало. Здесь очень рассчитываем, что банки займут активную позицию, будут искать такие проекты, будут активно работать с заемщиками, другими банками и инвесторами, государственными институтами, чтобы их прорабатывать. Потому что у вас есть компетенция проработки этих проектов. Будем ожидать, что вы будете сами искать такие направления кредитования инвестиций, а не просто ждать, когда эти проекты приплывут к вам. И мы такой подход будем всячески поддерживать.

Конечно, для экономического роста требуется и большее вовлечение институтов развития — мы это обсуждаем с Правительством, и расширение инструментов госгарантий, в том числе безусловных. И на этой площадке мы тоже не раз эту тему обсуждали, и в Думе. У нас дискуссии с Правительством продолжаются для того, чтобы механизм госгарантий стал более активно использоваться при кредитовании важных проектов для экономики.

И здесь еще один момент, на который мне хотелось бы обратить внимание. Мы создаем условия для расширения потенциала кредитования, но, конечно, это невозможно без симметричных решений по распределению рисков в банковской системе. О чем идет речь? Речь идет о том, что уже сегодня рост концентрации кредитного портфеля относится к числу одних из самых существенных рисков, особенно для крупных банков, устойчивость которых важна для сохранения финансовой стабильности, системной финансовой стабильности. В острую фазу кризиса мы разрешили применять для нормативов концентрации пониженный риск-вес 50% по требованиям к компаниям, в отношении которых банк в 2022 году нарастил объем кредитных требований более чем на 10 млрд рублей. Но эти послабления мы рассматриваем исключительно как временные: банковское регулирование должно стимулировать диверсификацию кредитных портфелей, тем самым способствуя снижению рисков. В этом году мы проработаем концепцию изменения нормативов концентрации для ограничения этих рисков. Но я попросила бы банки самим уже сейчас думать о перераспределении рисков, искать возможности использовать механизм синдицирования. Иначе непредвиденные события могут разрушить хрупкое равновесие.

В прошлом году много внимания и сил уделялось развитию международных расчетов. Для расширения этих возможностей мы временно снизили ограничения для банков с базовой лицензией по открытию иностранных счетов. Мы рассматриваем возможность снять эти ограничения уже на постоянной основе, но при этом банки с базовой лицензией должны будут установить общий лимит концентрации по таким размещениям, чтобы соблюдался баланс возможностей и рисков.

Кстати, в Банке России создан новый департамент — Департамент организации международных расчетов, который будет заниматься и развитием корреспондентских отношений российских банков с контрагентами, переходом на расчеты в национальных валютах. Еще один департамент, который будет в диалоге с вами по этой теме.

Отдельно остановлюсь на малых банках. В условиях санкций их роль существенно возрастает, но открываются и новые возможности.

Я уже сказала, что мы хотим дать постоянную возможность открывать им корсчета в иностранных банках. Работаем над расширением перечня разрешенных операций с ценными бумагами. И продолжаем вместе с Минфином России работу по переходу на кредитный рейтинг как основной критерий доступа банков к госпрограммам, программам субсидирований. Мы этот подход поддерживаем.

Есть и более долгосрочные инициативы, мы уже начинали их обсуждать — это и концепция специальных банковских сообществ, которые позволят малым региональным банкам взаимовыгодно объединять ресурсы. В марте — апреле мы планируем обсуждение этой и других инициатив на площадке Ассоциации. По результатам мы опубликуем комплексный консультативный доклад на эту тему, чтобы уже в полной мере собрать мнения участников рынка. На наш взгляд, эту идею также нужно продвигать.

Я не буду слишком долго говорить о регулировании. Мы основные наши планы опубликовали в докладе в конце 2022 года, успели эти идеи с вами подробно обсудить. Но, конечно, жизнь двигается, возникают новые предложения. Мы их в любом случае готовы обсудить.

Еще одна тема, которая звучит в вопросах, которые вас волнуют, — это ограничения на движение капитала и валютные ограничения.

Эти меры были крайне важны для быстрой стабилизации ситуации. В течение года вы видели, как мы их — многие из них — либо смягчали, либо отменяли. Но в будущем, так как принципиальных внешних изменений мы не ждем, эти ограничения будут сохраняться. В скором времени подходят сроки, до которых действовали эти ограничения, такие как лимиты на снятие наличной валюты с банковских счетов и переводы средств за границу, ограничения на вывод средств нерезидентами из недружественных стран. Все они будут продлены.

Теперь тема, на которой я хотела бы подробно остановиться, — это отношения банков с клиентами. Я вспоминала прошлые наши встречи и поняла, что острота этой темы имеет цикличность. Когда все благополучно, мы видим: начинают распространяться всякие не очень клиентоориентированные практики, мисселинг, навязывание услуг. Мы сердито говорим об этом на таких мероприятиях, как сегодня, усиливаем поведенческий надзор. Но в кризис — и я очень вам за это признательна — банки помогают клиентам, и ведут себя очень ответственно. Это проявилось и в прошлом году.

Но судя по тому, что мы видим сейчас, острая фаза кризиса миновала — и появились новые неприемлемые практики. Про схемы с ипотекой я уже говорила, они действительно нас очень тревожат. Как тревожит и то, что это не единственный пример и не только по ипотеке.

Более того, встречаются просто вопиющие случаи. Вот мне здесь приготовили, и я специально в этой аудитории расскажу об этих случаях для того, чтобы все понимали, насколько это неприемлемо. Например, когда пенсионерке с доходом 20 тыс. рублей в месяц вместо вклада продали паи ПИФ, а пенсионерке в возрасте более 80 лет, тоже пришедшей открывать вклад, оформили договор накопительного страхования жизни с регулярными взносами по 100 тыс. рублей в течение 5 лет. Причем она пыталась отказаться, но ее убедили, что в ином случае она вклад открыть не может. Более того, когда она решила все-таки вернуться в банк и настоять на своем, встречу ей назначили ровно после окончания периода охлаждения, и все это задокументировано.

Еще один пенсионер заключил договор инвестиционного страхования жизни, где предусматривалась ежегодная оплата страховой премии равными платежами. Но когда он пришел с очередными взносами по этому договору, ему вместо этого оформили четыре новых идентичных договора страхования, которые ему совершенно не были нужны, и он не смог отказаться. Это уже не частные ситуации, мы видим, что практика у некоторых банков начинает просто расширяться.

Реклама кредитов по ставкам, которые по факту оказываются доступны только при соблюдении немыслимого ряда условий. Мы по этому поводу с ФАС уже выпустили совместное письмо. И надеемся, что рынок нас услышит, тем более что мы будем вести мониторинг исполнения этих наших рекомендаций, выпущенных с ФАС.

Помимо мисселинга, появилась просто совсем уже дикая практика оформления услуг против воли гражданина. Вот еще один пример: человеку предложили заключить два договора страхования — один в обеспечение кредита (с небольшой страховой премией), второй — как дополнительный и добровольный, но дороже в 10 раз. Человек в заявлении проставил отметку о согласии только на ту страховку, которая обеспечивала риски по кредиту. Но банк все равно включил в кредитный договор обе страховки с формулировкой «заявитель поручает перечислить денежные средства в счет оплаты услуги по добровольному страхованию». Человек, доверяя банку и не ожидая подвоха, договор подписал и таким образом за кредитные средства оплатил обе страховки. Хотя отметил только одну.

Я хотела бы напомнить, что у нас появилось право приостановки продаж и требования обратного выкупа продукта. Мы его еще не применяли, учитывая и сложную ситуацию, и, главное, реально довольно ответственное поведение банков в прошлом году. Но мы точно начнем это право задействовать в этом году, если эти практики не прекратятся. Сейчас мы видим, к сожалению, обратную тенденцию.

Мы надеемся, что банки будут строить с клиентами долгосрочные и доверительные отношения. Все-таки это окупается. Те банки, которые реально являются клиентоориентированными, не злоупотребляют такими практиками, видят, насколько к ним лояльны клиенты, им доверяют. Но если мы увидим, что права клиентов здесь будут систематически нарушаться, мы вынуждены ужесточать регулирование.

И здесь хочу спасибо сказать законодателям, вам, Анатолий Геннадьевич, за поддержку всех необходимых мер по защите прав граждан и клиентов финансовых организаций, потому что я знаю, что это постоянно интересует и депутатов и такого рода инициативы на самом деле набирают поддержку!

Мы рассчитываем в ближайшее время на принятие законопроекта, который будет включать в полную стоимость кредита все платежи заемщика за дополнительные услуги, прямо или косвенно связанные с получением заемных денег. Я знаю, что некоторые банки возражают, но я надеюсь, что мы эту инициативу доведем, потому что это в интересах клиентов финансовых организаций.

Справедливости ради я должна заметить, что количество выявленных случаев мисселинга и жалоб — оно, если мы сравниваем с 2021 годом, то 2022 год был действительно такой ответственный, в целом как тренд снижается. Но сейчас мы увидели некоторые изменения в другую сторону и видим, как отдельные, в том числе крупные, банки начинают совершать очень много таких нарушений. Мы бы очень не хотели бегать по рынку с дубинкой (которая у нас есть, конечно), поэтому очень надеюсь — еще раз повторю — надеемся на благоразумие банкиров.

И последняя тема — финансовые технологии. У нас на эту тему будет отдельное выступление. Мы всегда гордились тем, как продвинулся во внедрении новых технологий, цифровых технологий наш банковский сектор. Санкционные вызовы для технологий особенно велики, мы сейчас ведем работу совместно с Правительством и с рынком, чтобы ускорить импортозамещение и не дать растаять инновационному импульсу в банках. И мы в Банке России продолжим работу над всеми цифровыми инициативами: в скором времени и цифровой рубль станет реальностью. Но приоритет здесь тот же — снижение затрат на финансовые транзакции для граждан и для бизнеса.

Завершая свое выступление, я с самого начала сказала, что я его посвящу именно тем моментам, которые нас беспокоят, на которые мы хотели бы, чтобы вы обратили внимание, несмотря на то, что в целом по банковскому сектору очень позитивные тренды. Я хотела бы подчеркнуть, что мы все вместе прошли с вами за последний период очень серьезные испытания. И банковский сектор прошел их очень и очень достойно. После этого, я надеюсь, мы не будем сомневаться, что наша финансовая система сможет дать экономике необходимые финансовые ресурсы, чтобы поддерживать развитие в новых условиях.

Спасибо за вашу работу! Желаю вам успехов в развитии вашего бизнеса!

После нескольких выступлений мы с коллегами готовы будем ответить на ваши вопросы.