Доброе утро, уважаемый Вячеслав Викторович (Володин. — Ред.)!
Доброе утро, уважаемые коллеги!
Я сегодня представляю отчет о деятельности Банка России. И конечно, буду говорить не только об итогах прошедшего года, но, наверное, больше о событиях последних месяцев. О том, что мы делаем для того, чтобы помочь экономике, людям, поддержать способность нашей финансовой системы противостоять беспрецедентным вызовам.
Хочу начать с благодарности депутатам. Я понимаю, что у вас сейчас напряженная работа, и при этом на неделе все фракции нашли возможность провести встречи со мной, с моими коллегами, чтобы обсудить и результаты работы, и дальнейшие шаги по минимизации последствий введения санкций, поддержке экономики в новых условиях. Было также заседание четырех комитетов.
Я начну с состояния экономики, какой она вышла из пандемии и пришла к настоящему моменту. Это важно не только для оценки ситуации, но и для того, чтобы понимать, на какой основе мы можем действовать сейчас.
В прошлом году российская экономика завершила постпандемическое восстановление. ВВП по итогам года вырос на 4,7% — это максимум за 13 лет, с 2008 года. Безработица была на историческом минимуме. Спрос полностью восстановился, но предложение товаров, услуг не поспевало (сказывались последствия ковидных ограничений). Эта ситуация не была уникально российской. Мы видим, что во всем мире начала расти инфляция. И в России. Но мы старались действовать плавно, таким образом, чтобы не подорвать восстановительный импульс экономики, но, с другой стороны, не дать разогнаться инфляции, и повышали ставку.
Как результат, кредитование у нас росло двузначными темпами. Кредитование предприятий выросло на 12% (а я напомню: в спокойном, доковидном еще 2019 году кредитование предприятий выросло на 5,8%), ипотека в прошлом году выросла на 30%, розничное кредитование — на 20%.
И нам удалось создать необходимый запас прочности в банковской системе. Это стало в значительной степени результатом той политики, которую мы проводили много лет, — по оздоровлению, по очищению банковской системы.
Конечно, такое быстрое восстановление имело и некоторые, скажем так, болезни роста. И мы последовательно с ними боролись, чтобы не допускать разного рода «пузырей». Так, например, льготная ипотека подстегнула не только выдачи новых кредитов, но имела побочный эффект в виде роста цен на жилье, и мы тоже с вами много это обсуждали. В результате нашей совместной работы с Правительством параметры этой программы были скорректированы, с тем чтобы она была более адресной, имела большую социальную направленность и чтобы ее масштабы не разгоняли цены на жилье.
Побочные эффекты были в бурно растущем розничном кредитовании. Мы понимали, что перекредитованность несет риски не только для устойчивости банковской системы, но прежде всего угрожает и благополучию людей, поэтому принимали необходимые меры.
В прошлом году мы продолжали диверсифицировать золотовалютные резервы. Для нашей экономики очень важно иметь разноплановые резервы. Почему? Во-первых, как и другие страны, мы подвержены разного рода внешним финансовым кризисам. Поэтому, как страна с нерезервной валютой, мы должны иметь возможность стабилизировать внутренний валютный рынок в условиях такого кризиса. А внутренний валютный рынок у нас преимущественно был в долларах и евро. Почему? Потому что львиная доля нашего экспорта и импорта торгуется именно в этих валютах. В них выражены и обязательства компаний, банков, государства, вклады в банках. Поэтому долларово-евровая часть резервов нужна для отражения вот таких финансовых угроз. Но с 2014 года наша страна подвержена санкционному давлению, поэтому мы последовательно в течение многих лет диверсифицировали резервы, наращивая доли золота и юаня.
Так, с конца 2013 по конец 2021 года доля доллара США в резервах сократилась почти в 4 раза, доля золота выросла в 2,5 раза — с 8,3 до 21,5%. А доля юаня — с нуля до 17%.
Мы понимали риски. Поэтому приоритетом была дедолларизация финансовой системы. Ее нельзя было решить ни за один день, ни за один месяц, здесь нужна была последовательная работа. Но за 5 лет у нас доля валютных активов и пассивов, обязательств банков снизилась в 1,5 раза.
2022 год мы встретили без существенных дисбалансов, с большим запасом прочности финансовой системы, сохранив макроэкономическую стабильность. И все это определило нашу возможность выдержать острую фазу кризиса первых месяцев.
Чтобы противостоять вызовам, требуется структурная перестройка экономики. Эта структурная перестройка, конечно, затронет и финансовую сферу, которая должна переориентироваться на выполнение задач перед экономикой.
Сейчас — о тех мерах, которые мы принимали с конца февраля до сегодняшнего дня.
Первое. Когда против России западные страны ввели основной пакет санкций, на финансовом рынке сразу же началась сильная волатильность. Резко снизился обменный курс, начались распродажи акций и облигаций. Люди были взволнованы и забирали деньги из банков. Это создавало прямые угрозы для финансовой устойчивости. И, конечно, не могло не привести к скачку инфляции. Чтобы справиться с этим первым шоком, Банк России 28 февраля повысил ключевую ставку до 20%. Эта мера сработала. Люди от снятия наличных со счетов, от эмоциональных покупок товаров и услуг возвращают средства на депозиты. И сейчас подавляющая часть снятых денежных средств уже вернулась в банки. Мера также позволила быстро стабилизировать ситуацию на валютном рынке. И справиться с всплеском инфляции.
Конечно, высокая ставка, мы понимаем, делает менее доступным кредит. Но это временная вынужденная мера, именно для острой фазы кризиса. Благодаря ей мы не допускаем разгона инфляции. А это значит, что и не зашкалят долгосрочные ставки. Они будут снижаться по мере снижения ключевой ставки и снижения инфляции. Кроме того, возвращение средств вкладчиков в банки благодаря привлекательным ставкам по депозитам — это, с другой стороны, сохранение банками ресурсов для расширения кредитования. И практически во всех фракциях задавался вопрос, надо ли было повышать так ставку. Могу сказать, что, пропустив эту фазу антикризисного реагирования, мы просто не смогли бы перейти к работе по обеспечению доступного кредита.
По мере стабилизации ситуации на финансовом рынке, по мере снижения инфляционного давления мы начали снижать и ключевую ставку. Даже не дожидаясь планового Совета директоров, мы снизили ставку до 17%. И будем рассматривать возможность ее дальнейшего снижения на следующих заседаниях.
Второе. В период высокой ключевой ставки, конечно, нужны программы льготного кредитования. Правительство приняло целый ряд таких программ. И со своей стороны Банк России также расширил до 675 млрд рублей специальные льготные программы для малого бизнеса.
Третье. Для продолжения кредитования для банков мы ввели широкий спектр регуляторных послаблений для банков. Что это за регуляторные послабления? Они позволяют банкам не останавливать кредитование, несмотря на то, что курс меняется, ценные бумаги меняются, качество кредитного портфеля падает. Это было тоже важным элементом нашей политики.
Четвертое. И здесь я хочу поблагодарить депутатов, что очень быстро приняли новый закон о кредитных каникулах. Потому что это было важно для защиты людей, малого бизнеса. По закону сейчас уже реструктурировано более 31 тыс. кредитов. Но сам закон о кредитных каникулах стимулирует банки вырабатывать собственные программы реструктуризации этих кредитов. И когда банки по собственной воле, не по закону идут навстречу заемщикам — таких кредитов реструктурировано 170 тысяч.
Пятое. Экстремальная волатильность сказалась и на фондовом рынке. За один день, 25 февраля, индекс Московской Биржи потерял 24%. Это очень много. В этой ситуации нашей задачей было защитить права российских инвесторов, которые вложились в эти ценные бумаги. И мы остановили торги, закрыли почти все секции организованных торгов. И возобновляли работу биржи постепенно, практически вручную разбирая разные обязательства. Если бы мы этого не сделали, то имели бы череду банкротств и эффект домино. Сегодня можно сказать, что рынок функционирует практически в нормальном режиме.
Шестое. Санкции на российский финансовый рынок и на Банк России ограничили для нас возможности проведения валютных интервенций. Но чтобы наш валютный рынок не остался беззащитным, мы ввели контроль за движением капитала. Ограничили платежи в адрес резидентов из недружественных стран, было также введено требование об обязательной продаже 80% валютной выручки экспортерами. Такие меры, бесспорно, действенны. Но они, мы понимаем, не только защищают периметр нашего рынка от санкций, но и осложняют внешнеэкономическую деятельность. А сейчас нашим компаниями предстоит искать новых поставщиков импортных товаров, комплектующих, сырья, а экспортерам — новые рынки сбыта. Поэтому валютные ограничения мы постоянно настраиваем, и во фракциях тоже это обсуждали. Мы видим, что ситуация динамична, она развивается. Поэтому наша главная задача — помочь именно тем, кто выстраивает логистические цепочки, выходит на новые рынки сбыта.
Седьмое. О Национальной перестраховочной компании. Эту компанию мы создали в 2015 году на фоне предыдущих санкций, чтобы перестраховывать риски наших предприятий внутри страны, когда иностранные перестраховщики отказывались работать с нашими компаниями. Это нужно, чтобы летали самолеты, перевозились грузы. Как раз то, что пытаются парализовать с помощью санкций. Мы сейчас в 10 раз, до 750 млрд рублей, увеличили капитал этой компании, чтобы она могла выполнять эти задачи.
Очень важный элемент нашей финансовой системы — это платежная инфраструктура, система платежей, расчетов. Это, по сути, кровеносная система экономики. И мы делали все в предыдущие периоды, чтобы она могла работать бесперебойно.
Наша НСПК обрабатывает все операции по международным платежным картам внутри России и даже после их ухода с российского рынка. Внутри страны для людей, которые держали карты Visa и Mastercard, практически ничего не изменилось. У нас сейчас есть возможность снижать издержки для людей, для бизнеса, временно ограничив комиссии по эквайрингу по социально значимым товарам. Система быстрых платежей, которую мы создавали и развивали, — это дешевые переводы и между гражданами, и когда граждане оплачивают товары, услуги. Вчера мы на 2 года продлили обнуление комиссии для банков в СБП для переводов средств граждан друг другу. Бизнес тоже активно использует эту систему, количество операций выросло за полгода в 6,5 раза.
Карты «Мир» — они позволяют расплачиваться в России и в странах, с которыми у нас есть соглашения, и мы дальше будем расширять географию присутствия.
И конечно, Система передачи финансовых сообщений Банка России — это внутрироссийский аналог SWIFT. К ней могут подключаться сейчас и иностранные участники, которые работают с российскими банками и компаниями.
Теперь я хотела бы чуть-чуть подробнее остановиться на структурной перестройке российской экономики. Это сейчас самое главное. Она уже началась, и именно эта структурная перестройка будет определять ситуацию в экономике в течение нескольких кварталов.
Что такое структурная перестройка экономики. Структура экономики — это экономические связи, рынки сбыта, география экспорта и импорта, объем производства, который определяется внешним и внутренним спросом, доля в экономике разных отраслей, степень локализации производств, уровень включенности в международные экономические цепочки и распределение рабочей силы по секторам, спрос на специалистов определенных специальностей, уровень технологичности производственных процессов и так далее, и так далее. Практически все это должно сейчас претерпеть изменения.
Из-за санкций российские потребители и производители теряют доступ к рынкам импорта и экспорта готовой продукции, компонентов. Проблемы могут возникать, даже когда производство с высокой степенью локализации, когда произошло достаточно высокое импортозамещение. Например, когда нарушились поставки каких-то компонентов, частей, доля которых в конечном продукте может быть небольшая. Например, швейные производства столкнулись с трудностями с приобретением швейной фурнитуры — основные поставщики были из Европейского союза. Что это? Например, пуговицы. Их много где делают, но, как предприятия нам говорят, по их оценкам, поиск новых партнеров и налаживание логистики может занимать до нескольких месяцев. То же самое, например, с бумажной промышленностью. Древесина у нас вся российская, но отбеливающие химикаты были импортными. Сейчас производители переключаются на альтернативных поставщиков, занимаются разработкой собственных химикатов. Но на это тоже нужно время. В пищевой промышленности сырье отечественное, а привычной иностранной упаковке нужно срочно искать замену. И все это занимает время.
Экспортерам приходится искать новую логистику: для российских кораблей закрыты многие порты, есть ограничения на работу российских перевозчиков в Евросоюзе. Здесь проблема может упираться и в неразвитость инфраструктуры на российском направлении в новых направлениях, для того чтобы резко увеличить объемы. Инфраструктуру создавать надо, и это нам под силу, но и это тоже потребует времени.
Трудности проявляются во всех секторах, и в больших, и в малых компаниях.
Задачи финансовой сферы, финансовой системы тоже должны быть переориентированы именно на поддержку такой структурной перестройки нашей экономики, наших предприятий. Самое важное сейчас — защитить людей, их доходы, рабочие места, а значит, дать возможность экономике максимально быстро перестроиться. Это задача общеэкономическая и задача финансовой сферы.
Скорость изменений может дать только предпринимательская инициатива.
Поэтому сейчас надо дать бизнесу — всему бизнесу — максимальные возможности для проявления инициативы. Поэтому вижу задачу Банка России — наладить работу финансовой системы так, чтобы она отвечала потребностям бизнеса в такой ситуации. Конечно, одновременно нужно защищать людей, защищать их доходы, сбережения, чтобы их реальные доходы увеличивались, не съедались инфляцией, не обесценивались. Поэтому нам, конечно, здесь денежно-кредитную политику надо будет проводить сбалансированно.
Мы работаем в тесном контакте с Правительством, все программы обсуждаем совместно и будем это дальше делать.
В силу нехватки времени я рассказала только о ключевых мерах. Мы представили большие доклады и ответы на все ваши вопросы. И конечно, я буду готова ответить на вопросы сейчас.
108111+7 (800) 300-30-00
