Добрый день!
Мы приняли решение повысить ключевую ставку на 50 базисных пунктов, до 5,0% годовых.
Сегодня мы обсуждали два варианта решения: повышение на 25 и 50 базисных пунктов. Поясню, почему мы выбрали именно такой шаг, ускорили возвращение к нейтральной денежно-кредитной политике.
Экономика продолжает активно восстанавливаться. По нашим оценкам, она вернется к допандемическому уровню во втором полугодии. Уже сейчас большинство отраслей полностью восстановились. Динамика остальных сдерживается лишь сохраняющимися ограничениями, в значительной мере связанными с пандемией. Мягкая денежно-кредитная политика в полной мере выполнила свою контрциклическую роль, поддержав экономику в острый момент кризиса.
Сейчас быстрое восстановление спроса формирует устойчивое инфляционное давление, которое усиливается ограничениями со стороны предложения. Инфляционные ожидания населения и бизнеса значимо возросли. Они находятся на повышенном уровне больше полугода. Это вызывает у нас сильную озабоченность. Высокие инфляционные ожидания транслируются в динамику инфляции уже сейчас, причем все в большей мере в ее устойчивую составляющую. Если не сбить их, это продолжит разогревать инфляцию. Инфляционные процессы требуют более раннего возвращения к нейтральной политике, чем предполагалось раньше. При этом поступательный рост экономики продолжится. Но промедление привело бы к необходимости более сильного повышения ставки в будущем — возможно, даже потребовало бы проведения жесткой денежно-кредитной политики.
После сегодняшнего повышения ставки мы приблизились к границе между мягкой и нейтральной политикой. С учетом лагов политики денежно-кредитные условия в целом будут оставаться мягкими еще некоторое время. Мы будем внимательно следить за подстройкой рынка к нашим решениям.
Теперь остановлюсь подробнее на факторах принятого решения.
Начну с инфляции. Ускорение роста цен видно, что называется, невооруженным глазом. Причем по широкому кругу товаров и услуг. И причина — не только разовые факторы, не только перенос роста издержек производства, но и всё в большей мере рост вклада устойчивой составляющей ценовой динамики. И этот рост, на наш взгляд, отражает монетарный характер инфляции.
Именно быстрое восстановление совокупного спроса, которое опережает возможности расширения предложения, привело к ускорению роста цен. Высокий спрос позволяет производителям перекладывать свои возросшие издержки на конечного потребителя. При этом, действительно, издержки производства выросли значительно. Так, рост мировых цен на сырье (прежде всего на пшеницу, сталь, нефть, древесину) отразился на повышении себестоимости многих товаров и услуг потребительской корзины. Возьмем, к примеру, мировые цены на сталь, которые за полгода возросли на 50-70%. От цен на этот металл зависит стоимость автомобилей, бытовой техники, стройматериалов, садового инвентаря и прочих товаров. Подобная ситуация характерна для ряда других товаров и услуг. Но, повторю, именно динамичное восстановление совокупного спроса позволяет переносить эти издержки в рост цен.
Учитывая повышенные инфляционные ожидания и характер инфляционных процессов в целом, мы повысили краткосрочную оценку траектории инфляции. Если раньше мы считали, что годовая инфляция достигнет пика в марте и далее будет последовательно снижаться, то сейчас ожидаем сохранения годовой инфляции на плато вблизи значений I квартала до середины года. Устойчивое замедление годовых темпов роста цен начнется во втором полугодии по мере исчерпания действия разовых факторов. Но, учитывая период существенно мягкой денежно-кредитной политики и лаги, с которыми наши решения влияют на инфляцию, мы считаем, что повышенное инфляционное давление из-за действия устойчивых факторов может сохраниться до конца этого года.
В связи с этим мы пересмотрели прогноз по инфляции на конец этого года. Она составит 4,7–5,2%. Это значимо — на 1 процентный пункт — выше, чем ожидалось в феврале.
Наше решение ускорить возвращение к нейтральной ставке позволит вернуть годовую инфляцию к 4% к середине 2022 года. Как я уже говорила, если мы будем медлить, то не только цель будет достигнута позже, но и ставка, которая потребуется для этого, будет гораздо выше.
Говоря об экономике, подчеркну, что большинство отраслей уже вышли на допандемический уровень выпуска. Отдельные ограничения сохраняются в некоторых секторах. Прежде всего в нефтедобыче, где они связаны с соглашениями ОПЕК+. Не до конца восстановился сектор услуг, где больше, чем в других сферах, доля малых и средних предприятий. Спад здесь был сильнее, и он пока сохраняется, хотя процесс восстановления идет довольно активно.
Квартальные данные по ВВП в 2020 году подтвердили наши оценки, что во время осенней волны пандемии не произошло затухания деловой активности, как это было во многих других странах. Более того, компании динамично реагировали на восстановление спроса, закупая оборудование и инвестируя в расширение производства, формируя запасы сырья и комплектующих. Это видно в том числе по росту инвестиционного импорта за последние полгода.
Учитывая оперативные данные за I квартал, мы сохраняем прогноз роста ВВП на этот год в 3–4%. Из-за чуть меньшего сокращения в прошлом году и более высокого спроса экономика в целом может достичь допандемического уровня уже во втором полугодии. Прежде всего это произойдет за счет более активного восстановления потребления домашних хозяйств. Его поддержит рост располагаемых доходов, розничное кредитование, а также снижение нормы сбережений.
Денежно-кредитные условия остаются мягкими. Номинальные ставки находятся вблизи исторических минимумов. Мягкие денежно-кредитные условия способствуют высоким темпам кредитования экономики. По нашему прогнозу, кредитование предприятий расширится на 8–12% в текущем году. Ипотека продолжит расти более высокими темпами — 16–20%.
Темпы прироста необеспеченного потребительского кредитования, замедлившиеся в прошлом году, ускорились. В марте сезонно сглаженные месячные темпы превысили 15% в годовом выражении. То, что рост необеспеченных потребительских кредитов опережает динамику доходов, ведет к избыточной долговой нагрузке заемщиков. Мы, как и прежде, видим в этой ситуации существенные риски. Поэтому в ближайшее время рассмотрим вопрос о возврате к докризисным надбавкам к коэффициентам риска по новым кредитам.
Мягкая денежно-кредитная политика снизила ставки не только по кредитам, но и по депозитам. И то, что инфляция повышенная, ударяет по сбережениям граждан: ставки по депозитам уже часто не покрывают инфляцию. Инфляция угрожает и текущим доходам людей, и сбережениям, особенно в наличных. Повышение ключевой ставки, с одной стороны, поддержит увеличение ставок по депозитам, с другой, замедлит инфляцию и защитит средства граждан от обесценения.
Теперь о внешних условиях и параметрах платежного баланса. Мы исходим из более быстрого восстановления мировой экономики, чем рассчитывали в феврале. Это будет связано с масштабным бюджетным стимулом в развитых странах и массовой вакцинацией населения в мире. Рост глобальной экономики означает увеличение спроса на товары российского экспорта. Благодаря этому фактору, а также более медленному восстановлению добычи в рамках ОПЕК+ мы подняли прогноз цен на нефть с 50 до 60 долларов США за баррель в этом году и до 55 долларов США в следующем. Прогноз на 2023 год сохранен неизменным — 50 долларов США за баррель.
Соответственно, повышен и прогноз экспорта и профицита торгового баланса. Расширение внутреннего спроса означает пересмотр вверх прогноза импорта. Профицит счета текущих операций увеличится до 56 млрд долларов США в этом году по сравнению с 34 млрд долларов США в прошлом году.
Теперь остановлюсь подробнее на рисках, которые выходят за границы нашего базового прогноза.
Проинфляционные риски связаны прежде всего с возросшими инфляционными ожиданиями. В условиях более сильного инфляционного давления, дополнительного влияния на инфляцию факторов предложения они могут оставаться высокими дольше. Это может привести к тому, что норма сбережений будет снижаться быстрее, а потребительская активность — расти выше ожиданий.
Как и всегда, есть риски, связанные с внешним сектором, в том числе с изменениями геополитической ситуации. Они никогда не выходили из поля нашего зрения. В ситуации, если эти риски реализуются, увеличение волатильности на финансовых рынках может транслироваться в ускорение инфляции, что мы учитываем в своих решениях.
Существуют также и дезинфляционные риски, но вероятность их реализации меньше, и они прежде всего связаны с тем, что рост спроса может оказаться ниже наших ожиданий. Также к этой группе рисков можно отнести более быстрое открытие границ, которое приведет к перераспределению спроса с внутреннего потребления на зарубежные поездки. Сохраняется риск появления новых штаммов коронавируса или низких темпов вакцинации, что, напротив, снизит мобильность граждан и ограничит рост потребления, особенно в секторе услуг.
При всех упомянутых вариантах развития событий вне базового сценария мы будем реагировать так, чтобы вернуть инфляцию к цели вблизи 4% на прогнозном горизонте.
И в заключение — о будущей траектории ставки.
Сегодня мы впервые опубликовали интервалы средней ключевой ставки Банка России за календарный год на прогнозном горизонте. По нашему базовому прогнозу, за этот год в целом средняя ключевая ставка составит 4,8–5,4% годовых, в следующем году — 5,3–6,3%, в 2023 году — 5–6% годовых, что соответствует диапазону долгосрочной нейтральной ключевой ставки.
Публикация траектории ставки повышает открытость нашей коммуникации, что в конечном счете будет транслироваться в рост эффективности денежно-кредитной политики.
Я благодарю вас за внимание!
105469+7 (800) 300-30-00
