Председатель Банка России Эльвира Набиуллина выступила на съезде Ассоциации российских банков

Фото: Михаил Джапаридзе / ТАСС

Добрый день, уважаемые коллеги!

Ассоциация очень правильно обозначила тему для сегодняшней дискуссии – «Конкуренция как главный фактор роста».

Если комплексно посмотреть на то, что делает Банк России как регулятор и как надзорный орган в банковском секторе, то это именно формирование здоровой конкурентной среды и добросовестной конкуренции. Именно конкурентная среда – это залог устойчивого развития банковской индустрии.

Часто противопоставляют задачи надзорной деятельности и задачи развития рынка. И это серьезное заблуждение. Думаю, не нужно напоминать, что для Банка России очищение банковской системы от недобросовестных, неустойчивых и, к сожалению, нередко криминальных игроков – ключевой приоритет.

Мы отзываем лицензию, когда понимаем, что действия менеджмента и собственников банка абсолютно не соответствуют интересам его вкладчиков и кредиторов, что банк уже не сможет вернуться к устойчивому состоянию, потому что у него дыра в капитале.

Если мы не отзовем лицензию у такого банка, то он продолжит подделывать отчетность, забирая средства у вкладчиков, прямо их воровать, выводя активы, или кредитовать неэффективные проекты часто аффилированных с банком лиц и т.д., и т.п.,  по сути, неэффективно или злонамеренно распоряжаться чужими деньгами.

Что это значит с точки зрения конкурентной среды: на рынке есть банки, которые честно работают, соблюдают нормативы, не накапливают риски, действуют осмотрительно, строят бизнес, ориентируясь на его долгосрочную устойчивость. И именно исходя из этого они формируют предложения для своих клиентов.

В  то же время недобросовестный банк по факту ничем не ограничен и не утруждает себя риск-менеджментом, он просто «пылесосит» средства вкладчиков и, разумеется, снаружи для клиентов он выглядит как банк с наиболее привлекательным предложением. Если мы не будем такие банки быстро выявлять и выводить с рынка, нормальные честные  банки всегда будут проигрывать в конкуренции.

И поэтому мне очень странно, что АРБ постоянно призывает Банк России не отзывать лицензии. На наш взгляд, это в корне противоречит интересам добросовестных банков, которых, я уверена, большинство в Ассоциации и в этом зале.

 Нас очень беспокоит, что АРБ, хотя и говорит о важности развития конкуренции, тем не менее не выражает нетерпимости к фальсификации отчетности, к мошенничеству, к любым нарушениям закона, не осуждает «схемные» операции и не предпринимает попытки выработать стандарты добросовестного поведения. И более того, от нас требует закрывать глаза на проблемы в банках, а именно это скрывается под постоянно повторяемым требованием АРБ к нам «не отзывать так много лицензий». При этом мы действуем  ровно по  закону, предпринимаем предусмотренные законом действия.

Руководители банков с отозванными лицензиями входили в Совет АРБ, то есть это люди, которые в лучшем случае были не очень одаренными и не очень ответственными банкирами и привели свою кредитную организацию к краху.

Здесь в полный рост встает вопрос о том, какие задачи способна решать Ассоциация, какова ее цель: все-таки задавать стандарты, в том числе этические, для банковского сектора, выступать в роли голоса банковского сообщества в диалоге с регулятором или выступать адвокатом плохих банков?

Я хотела бы особенно подчеркнуть, что, выводя с рынка неустойчивые или недобросовестные кредитные организации, Банк России, во-первых, защищает интересы вкладчиков и кредиторов, а во-вторых, защищает интересы честных банков.

Пока мы не завершили процесс очищения банковского сектора, поэтому клиенты – юридические лица будут не просто выбирать подходящий им с точки зрения продуктов и услуг банк, но будут стремиться минимизировать риски утраты средств. В частности, это проявляется и в стремлении органов власти определить критерии к банкам или перечень банков, которым можно доверить работу со средствами бюджета и  средствами госкомпаний. АРБ поднимала вопрос о том, что эти критерии ущемляют конкуренцию.

Еще раз повторю – конкуренции вредят недобросовестные банки, оставшиеся на рынке, а попытки ограничить риски через реестры или критерии – это только следствие.

Но в целом, действительно, мы хотели бы избежать ситуации, когда конкуренция за клиента в лице государства или компаний с государственным участием будет искажена такими списками или не очень обоснованными критериями.

Поэтому мы по-прежнему предлагаем вариант, при котором мы будем раскрывать потенциальному клиенту ограниченный объем надзорной информации,  безусловно, с согласия самого банка, если он хочет привлечь государственные средства. Это, на наш взгляд, поможет выравнять конкурентные условия для банков разных размеров. И банки, которые считают, что у них все устойчиво, все нормально, я уверена, дадут нам такое согласие на раскрытие информации. Мы Правительству предложили такой механизм, в том числе по субсидированию сельскохозяйственных предприятий, и Председатель Правительства дал такое поручение.  Я надеюсь, в этом направлении мы могли бы с вами двигаться, при этом осознавая еще раз интерес крупных клиентов не потерять свои средства. Возвращаясь к вопросу оздоровления банковского сектора, я бы хотела подчеркнуть, что мы абсолютно точно намерены довести процесс очистки до конца в ближайшие годы, для себя мы оцениваем этот срок в 2–3 года. Я надеюсь, что к этому моменту фатальная утрата банком устойчивости и следующий за этим отзыв лицензии станут экстраординарными событиями.

Но это не означает, что сейчас мы не стремимся сохранить жизнь попавшей в трудное положение кредитной организации. Если банк не скрывает проблемы, не фальсифицирует отчетность, то мы даем ему шанс исправить положение. К сожалению, соотношение исправившихся и выведенных с рынка банков пока не в пользу первых, но оно должно начать  меняться.

В результате реализуемой сейчас реформы надзора Банка России мы рассчитываем перейти к консультирующему надзору, когда Банк России сможет предлагать банкам адекватные меры исправления ситуации на начальном этапе возникновения проблем. Разумеется, консультирующий надзор возможен, только когда коммерческий банк не обманывает Центральный банк, не пытается скрыть реальные проблемы. Несмотря на проблемы, о которых я только что говорила,  отзыв лицензий, который исчисляется более чем 300 штуками за последние 4 года, – это одна треть от количества лицензий.   Тем не менее отзывом лицензий было затронуто 4,3% активов банков, чтобы вы понимали также влияние на банковскую систему в целом. В целом же, по нашей оценке, в банковском секторе  нет системных рисков, есть запас прочности, есть потенциал для наращивания кредитования.

Сейчас можно говорить о начале нового экономического цикла: спад в экономке закончился, ряд отраслей растет опережающими темпами, реальные заработные платы начали расти, есть признаки оживления спроса.

И, на наш взгляд, очень важно, что к этому моменту банковская система в целом восстановилась после шоков 2014–2015 годов. Об этом говорят и данные по прибыли, рентабельности, запасу капитала и другие. У банков есть все возможности развивать бизнес, наращивать кредитование.

Показатель достаточности совокупного капитала находится на комфортном уровне чуть больше 13% (при минимальном значении 8%). Нынешний запас капитала  нами оценивается  в 1,8 трлн рублей, он достаточен для наращивания кредитования. Прибыль банков восстановилась до докризисного уровня – около 1 трлн рублей, это в номинальном выражении, но в реальном она все еще меньше докризисного уровня. Если смотреть в ценах 2013 года, то прибыль еще примерно на 30% меньше.

Мы рассчитываем на то, что банки распорядятся прибылью так, чтобы банковский бизнес мог расти быстрее, наращивать кредитование, а для этого львиная доля прибыли должна быть направлена в капитал. Сейчас, если смотреть чисто по отчетности, 88% прибыли будет направлено в капитал.

Я надеюсь, что окончательная цифра по итогам распределения прибыли акционерами не будет сильно отличаться. Тем более что в первые два месяца 2017 года банки получили 212 млрд рублей прибыли, что в 2,5 раза больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Несмотря на довольно неплохую текущую ситуацию в банковской системе, на наш взгляд, назрели перемены, которые позволят банковской системе лучше отвечать на запросы граждан, запросы экономического развития.

Оба ключевых для нас законопроекта – о пропорциональном регулировании в банковской системе и о новом механизме санации – прошли первое чтение в Государственной Думе. Мы с вами на многих площадках успели обсудить их довольно детально, поэтому сегодня я остановлюсь только на тех изменениях, которые вносились в проекты и которые будут рассматриваться Государственной Думой в ходе второго чтения.

Говоря о пропорциональном регулировании, я хотела бы вновь обратиться к теме развития конкуренции. Когда мы только выдвинули концепцию, многие небольшие банки высказывали опасения, что условия конкуренции для них ухудшатся. Мы эту озабоченность очень серьезно воспринимали, провели много обсуждений. Но мы  не считаем, что трехуровневая система ухудшает конкуренцию, как раз она в перспективе должна сделать банки всех размеров более устойчивыми, их бизнес-модель будет реалистичной. Кроме того, эта система вводит не только ограничения по операциям, но и заметное облегчение регуляторного бремени для банков с базовой лицензией.

К банкам с базовой лицензией будут применяться только пять обязательных нормативов, а новые технически сложные стандарты им исполнять не придется. Помимо двух нормативов достаточности капитала, будут применяться один норматив текущей ликвидности и два норматива концентрации кредитного риска.

Сохраняя ориентир для малых банков на работу с малым бизнесом и физическими лицами, текущая редакция законопроекта предлагает более гибкий механизм и допускает кредитование и более крупных заемщиков при соблюдении более строгого норматива концентрации риска на одного заемщика и риска на связанное с банком лицо. Поэтому такие замечания мы учли по результатам диалога и обсуждения с банковским сообществом. Мы считаем, что создаваемая ниша для банковской деятельности будет востребована для инвестирования. Такой банковский бизнес может быть более понятным, более прозрачным и, соответственно, более интересным новым частным инвесторам. И, что не менее важно, мы создаем систему, которая поможет банкам выбирать  стратегию развития: как из маленького банковского бизнеса вырастить большой, при этом не создавая рисков его устойчивости.

И совсем коротко о работе над новым механизмом санации.

Существующий кредитный механизм санации не только дороже и дольше предлагаемого, но он искажает конкурентные условия. Банк на санации мог не соблюдать нормативы, при этом проводя те же операции, что и нормально функционирующий банк, а санатор получал доступ к практически бесплатным льготным ресурсам. И мы можем видеть «войны санаторов» именно потому, что этот кредитный ресурс давал им существенные конкурентные преимущества. Мы не считаем, что новый механизм приведет к серьезному росту количества санаций. Все-таки санация – это во многом когда действительно государство берет на себя убытки, созданные предыдущими собственниками, и к этому механизму надо относиться очень аккуратно.

Мы называем новый инструмент Фондом консолидации банковского сектора, потому что рассчитываем, что попавшие на санацию банки можно и объединять, собирая из них банки с большим объемом капитала, привлекательные для инвесторов. Мы считаем важным стимулировать увеличение количества банков с большим капиталом, чтобы ни на одном уровне банковской системы не формировалось чрезмерной концентрации.

В конце я также хотела бы обратить ваше внимание на отдельную тему. Она касается будущего, касается  развития финансовых технологий, обсуждается на многих площадках. Развитие финансовых технологий сегодня уже стало зоной регулярного диалога, партнерства финансовых институтов, банков с регулятором. Мы понимаем, что рост технологий дает возможности повышения эффективности банкам и другим финансовым институтам, проникновения в новые рыночные ниши, развития продуктов,  сервисов для клиентов. Но есть и другая причина для того, чтобы уделять финтеху особое внимание, – это тот самый случай, когда ландшафт для банковского бизнеса может поменяться очень быстро, и вы все, сидящие в этом зале, должны понимать, что новые технологии развиваются быстро и могут повлиять на бизнес. Мы должны быть готовы к такому развитию событий, иначе традиционные банки могут быть вытеснены с рынка новыми игроками.

Мы заинтересованы в развитии финансовых технологий, потому что это удобно для граждан, для бизнеса, но мы также заинтересованы и в том, чтобы возможный взрывной рост технологий не обернулся нарастанием киберугроз и кибермошенничества. Банк России уделяет этому особое внимание. Мы создали как Центр финансовых технологий, так и Центр мониторинга и реагирования на компьютерные атаки в кредитно-финансовой сфере, считаем, что здесь и дальше нужно работать в диалоге с банковским сообществом, с бизнесом, чтобы такие изменения на рынке происходили предсказуемо, плавно, чтобы все могли воспользоваться преимуществами инноваций и технологий.

Завершая свое выступление, я хотела бы еще раз подчеркнуть, что мы надеемся, что Центральный банк  и банковское сообщество будут поддерживать постоянное конструктивное взаимодействие. Мы здесь абсолютно открыты к диалогу, к выслушиванию разных мнений. И, несмотря на то что наши меры могут быть чувствительными для банков в отдельные моменты времени, мы прикладываем все усилия, чтобы здоровые, добросовестные, честные банки сохраняли устойчивость, могли развивать свой бизнес и удовлетворять потребности экономики.